«Миропорядок 2.0»: Екатерина Энтина

Alpha News продолжает проект «Миропорядок 2.0», в рамках которого Айк Халатян обсуждает с руководителями и ведущими экспертами главных мозговых центров России возможный (зарождающийся) новый миропорядок и место Армении в нём.

Новым гостем проекта «Миропорядок 2.0» стала Екатерина Энтина — директор Центра средиземноморских исследований НИУ ВШЭ, руководитель отдела черноморско-средиземноморских исследований Института Европы РАН.

В интервью Энтина проанализировала новую стратегию национальной безопасности США, в частности – к чему приведёт изменение подходов Вашингтона к евроатлантическому партнёрству и как на это реагируют в Европе. К чему может привести курс Европы на милитаризацию, усиление силового компонента, а также почему европейские страны, заинтересованные в экономическом сотрудничестве с Россией, начали проводить враждебную политику в отношении Москвы. В ходе интервью она поделилась своим мнением о том, как возможное завершение конфликта на Украине отразится на политике Европы по отношению к России, а также прокомментировала отношения ЕС и Китая с учётом конфронтационной политики США в отношении Пекина.

Энтина, которая является одним из ведущих российских экспертов по политике балканских стран, рассказала о том, удалось ли Евросоюзу решить региональные конфликты на Балканах, и о том, как население балканских стран относится к активизации Турции на Балканах, учитывая тяжёлое историческое прошлое. Особо она остановилась на Сербии: отношениях Белграда с Россией и ЕС и готово ли сербское общество идти на уступки в вопросе Косова ради членства в ЕС.

Энтина также прокомментировала курс армянских властей на евроинтеграцию и перспективы вступления Армении в Евросоюз.

«Вот эта ситуация, когда финансово Европа живёт под зонтиком НАТО де-факто за счёт Вашингтона, а при этом позволяет себе огромные политические и стратегические вольности, категорически Трампа не устраивала. Он таким, может быть, излишне эмоциональным и не характерным для классической дипломатии, классических международных отношений образом выразил свою позицию. Она, в общем, имела совершенно чёткий эффект: все страны Европы, являющиеся членами НАТО, уровень своих расходов по НАТО повысили. Да, это кардинально ситуацию не меняет, но Трампу, конечно, этой цели удалось достичь.

Я, собственно, и на сегодняшнюю стратегию смотрю плюс-минус под этим углом, поскольку общих внешнеполитических задач в рамках НАТО между Вашингтоном и, так скажем, консолидированным Брюсселем довольно много. Это же не только Украина. Это и Юго-Восточная Азия. Пусть на сегодняшний день Трамп в рамках своей риторики, в рамках своих заявлений отворачивается от азиатского направления в пользу латиноамериканского, но никто же никуда не уводит Китай как основного конкурента, как основного противника – не только в рамках всех мировых процессов, но и конкретно в Юго-Восточной Азии, в Индо-Тихоокеанском регионе, откуда Соединённые Штаты не уходят и уходить не собираются. Более того, НАТО достроено де-факто и такими форматами, пусть напрямую в НАТО не входящими, но работающими в связке, как AUKUS (США, Австралия и Великобритания — прим.ред.), как QUAD (США, Австралия, Япония и Индия — прим.ред.). И это всё надо рассматривать в системе. Соответственно, я вижу появление этой стратегии как заявку Вашингтона на то, что европейцы должны более чётко координироваться, в меньшей степени проявлять свою волю, попытку независимой позиции. Нам это ярче всего видно на примере Украины, но в целом это адресовано всему миру», — заявила Энтина.

«Курс на милитаризацию позволяет совсем по-другому позиционировать внешнюю политику Европейского союза, в частности политику расширения… Потому что с начала 90-х годов, когда распалась биполярная система международных отношений, когда страны Центральной и Восточной Европы взяли курс на реинтеграцию, так называемую, в Европу, то есть на вступление в Европейский союз, была разработана целая система модернизации вот этих стран-кандидатов, их внутреннего реформирования, надстройки под стандарты правовых систем, институциональных систем Европейского союза. И эта политика интеграции, политика расширения, имела и успехи, но имела и очень большие провалы. Мы видим, что страны Центральной и Восточной Европы – их интеграцию в ЕС мы просто относим к другой исторической эпохе во всех смыслах, 90-м годам, – она прошла довольно успешно. Все остальные страны, которые стремились и довольно искренне вступить в Европейский союз, тут в первую очередь это страны Юго-Восточной Европы, страны Балканского региона, этот процесс реформирования прошли или проходят крайне неэффективно. К концу нулевых годов Европейский союз начал этот процесс расширения из такого модернизационного процесса превращать в процесс геополитический. То есть вот это наше европейское пространство – это пространство нашего монопольного влияния: политические элиты в этих странах страшно хотят войти, значит, это зона нашего монопольного влияния. То, что эти политические элиты не способны или не хотят, или не могут обеспечить процесс внутреннего реформирования, сначала ЕС очень не нравилось, а к концу нулевых – началу десятых годов это стало всё менее и менее важным на фоне роста геополитической конфронтации, в первую очередь с Россией и с Китаем. Милитаризация, возвращаясь к вопросу, и наличие внешней угрозы позволяют полностью превратить проект расширения ЕС из институционального в геополитический. Мы расширяемся, потому что это зона нашего влияния. Точка», — отметила она.

Энтина считает, что у Армении, как и у других постсоветских стран, нет шансов в краткосрочной или в среднесрочной перспективе вступить в ЕС.

«Абсолютно точно нет. Более того, я глубоко убеждена в том, что ЕС вообще в конечном итоге не ставит перед собой задачу принять Армению. Да и, если говорить до последнего времени, – Грузию: сейчас там ситуация изменилась, переговоры заморожены и так далее. В какой степени Грузию разменяли на Армению на сегодняшний день в своей политике, в своей ставке на Южном Кавказе – вопрос к ЕС. Но я исхожу из того, что вообще внутренне они не ставят перед собой задачу, чтобы Ереван когда-либо стал членом Европейского союза. Во-первых, честно говоря, я думаю, что мало кто из государств – членов ЕС воспринимает Армению как часть этого европейского пространства с точки зрения ценностной, культурной и вообще идентичностной – как часть чего-то потенциально своего и органически вписывающегося в действительность. Это первый момент. Второй момент: всё-таки у Армении, например, нет сухопутной границы непосредственно с Европейским союзом. Это тоже является объективным ограничителем. Ну и мне кажется, что на самом деле все сводится плюс-минус к тому, к чему оно сводится в Сербии. Только в Сербии, конечно, есть реальные шансы всё-таки вступить в Европейский союз по ряду соображений. Но в целом это сводится к тому, чтобы за счёт существующих сегодня у руля политических, лояльных Брюсселю элит, за счёт того, что они делают ставку на Брюссель и Вашингтон, создать ситуацию экономического отрыва от России и максимально нарастить в обществе, особенно в его молодёжных кругах, разочарование в Москве, разочарование в исторических связях с Россией. Таким образом, чтобы стратегическое влияние России в регионе, как бы мы его ни оценивали на сегодняшний день, в перспективе не могло быть сохранено или усилено. И, собственно, я считаю, что это просто яркий элемент геополитической борьбы, когда лозунги, за которыми вообще ничего не стоит – никаких практических намерений, – используются для того, чтобы максимально оторвать население от ставки, от опоры на других международных акторов. Вообще, в целом, мне кажется, что армянский сценарий, то, как развиваются на сегодняшний день и политические события, и отношения с Европейским союзом, максимально напоминает молдавский кейс, только с одной небольшой разницей: у Молдавии всё-таки ситуация во всех смыслах, если мы рассматриваем сценарий евроинтеграции, конечно, лучше, чем у Армении – и в силу географического положения, и в силу близости с Румынией, и в силу большей за последние годы экономической оторванности от Москвы. Но в общем и целом это попытка за счёт лояльных и радикально антироссийски настроенных политических элит оторвать это пространство», — сказала она.

Эксперт также ответила на вопрос, осознают ли в Европе, что цена ошибочного внешнеполитического курса в регионе Южного Кавказа может быть намного трагичнее, чем, например, даже на Балканах.

«Я думаю, что здесь вопрос не непонимания, а очень циничного отношения вообще ко всему, что происходит за периметром границ ЕС – даже в тех странах, которые, в общем-то, достаточно лояльны к нему. Украинский сценарий продемонстрировал, что единственный актор, который вообще никак не заинтересован в разрешении украинского кризиса, – это Европейский союз. Но это верх цинизма: они фактически положили под нож целую страну. И в этом смысле, если не жалко было Украину, почему должно быть жалко Южный Кавказ, Балканы или что-либо ещё?А проблема, на мой взгляд, в том, что западноевропейский человек, несмотря на то что вся классическая философия гуманизма – как ни странно, в значительной своей части – восходит именно к Западной Европе, исторически крайне не чувствителен к любым проблемам, которые не затрагивают его напрямую. Украина физически, с точки зрения войны, с точки зрения гибели огромного количества людей, их никак не затрагивает. Они сидят – прошу прощения за такую метафору – как в кинотеатре с попкорном и наблюдают за происходящим. Южный Кавказ в этом отношении для них ещё менее чувствительная точка», — отметила Энтина.