Душа моя в Арцахе, а тело — в Армении: тяжелые переживания художницы Лианы Кочарян

«Душа моя в Арцахе, а тело — в Армении. Мне кажется, что после интервью я встану и пойду туда, потому что дом я представляю только в Арцахе», — делится в беседе с Alpha News член Союза художников Арцаха, насильственно депортированная Лиана Кочарян.

В беседе с нами заслуженная художница рассказывает о тяжелых переживаниях во время депортации из Арцаха, о художественном наследии, оставленном в Степанакерте и вывезенном оттуда, и о возобновлении деятельности в Армении.

Госпожа Лиана является основателем Арцахской «Студии изобразительного искусства Кочарян». После многих лет бурной и плодотворной художественной деятельности в Арцахе сегодня она с восхищением вспоминает энергичную работу и в то же время выражает сожаление по поводу жестокой судьбы, выпавшей на долю арцахцев.

Лиана Кочарян не может смириться с потерей родины, но говорит, что другого выхода не было, враг был рядом, а жизнь с ними несовместима.

«Когда произошли взрывы, я побежала домой к сыну, где находился мой новорожденный внук, и увидела, что они уже в подвале. Эту ночь мы провели там, вблизи были слышны звуки выстрелов из автоматов, уже начали муссироваться слухи о том, что мы должны уйти из Арцаха. На следующий день было объявлено о прекращении огня и разоружении Арцаха. Но в окрестностях города бои продолжались.

В тот день наши соотечественники из других районов Арцаха заполонили Степанакерт, мы все были как одна семья. Мы пробыли в подвале два дня, потом выходили во двор, чтобы приготовить еду. В домах не было отопления, мы пекли хлеб на дровяной печи, у кого что было из продуктов делился со всеми остальными. Мы все были едины во время этого бедствия, и также все вместе встали и ушли, потому что турок уже входил в город, чтобы нас зарезать, навредить нашим детям у нас на глазах», — рассказывает Лиана Кочарян.

Лиана вспоминает, что до того, как стало известно о вынужденном уходе из Арцаха, было объявлено, что в целях безопасности люди должны отправиться на места дислокации российских миротворцев, но она выступала против.

«Я испугалась, история Геноцида армян 1915 года сидела у меня в голове, подобно клину. А что сейчас, откуда мы знаем, что ждет нас на этом пути? И мы не пошли. Затем произошел взрыв бензоколонки, и если бы люди раньше не паниковали и не ходили попусту, то многие сейчас были бы живы», — говорит госпожа Лиана.

Лиана Кочарян исключает интеграцию с врагом, а жизнь под его контролем считает недостойной. Именно поэтому семья художницы вынужденно покинула Степанакерт 24 сентября. Она в последний момент не снимала кадры города, своего дома, студии, не хотела прощаться, у нее было ощущение, что она вернется.

«Я подобно упрямым карабахцам не хотела верить всему происходящему, думала, да, уезжаем, но ничего, мы вернемся назад», — говорит она.

Самым жестоким для арцахцев было пересечение азербайджанских КПП.

«Я всегда видела эти дороги без турок, было ужасно, когда они вооруженные до зубов смотрели на нас. Эти дороги в моей памяти запечатлены по-другому: тогда, например, мы останавливались, отдыхали, пили кофе, фотографировались, а сейчас проходили под дулами автоматов. Они останавливали и проверяли нас часами, мы страдали, голодали, болели. Они ничего не учитывали, это была бесчеловечная ситуация», — вспоминает Лиана Кочарян.

Семья художницы живет в Ереване с ее старшей дочерью и ее семьей. Супруг ее дочери предложил арендовать помещение и продолжить обучение рисованию.

«Именно в этот момент я почувствовала силу Божью. Теперь я нахожусь в своей новой студии, кто бы мог себе представить? Я двигалась в пропасть, но Бог привел меня сюда, дал мне силы и, пожалуйста, сейчас даю интервью. Я вновь возродилась, правда, это не так, как хотелось бы, но есть возможность восстановить душу», — говорит Лиана Кочарян.