Граждане и «не совсем граждане»: как Латвия и Армения учатся быть домом для своих чужих — «Alpha Собеседник»

В ходе подкаста «Alpha Собеседник» с главным редактором Alpha News Тиграном Кочаряном президент Балтийского форума, латвийский политический деятель Янис Урбанович и экс-депутат сейма Латвии, председатель парламентской группы дружбы Латвия-Армения Сергей Потапкин рассказали о том, как создавалась группа дружбы между двумя странами, развернуто представили, каковы перспективы вступления в Евросоюз для стран региона, поделились мнением о том, каким должно быть гражданское общество, а также ответили на вопрос, что общего между армянами и латышами, и в чем их различия. Участники подкаста поделились также своими яркими впечатлениями от визита в столицу Армении

В Армении принято считать, что Латвия — одно из тех постсоветских государств, которые сохранили особую теплоту в отношении к армянам. И не без оснований: Латвия одной из первых признала независимость РА, а латышские и армянские диссиденты в свое время были связаны личными отношениями, которые позже трансформировались в межгосударственные жесты. Но почему несмотря на это посольство РА открыто в Вильнюсе, а не в Риге? Почему Эстония кажется более отстраненной, а Латвия — более близкой? Ответы на эти вопросы дают сами латвийцы. Латыши — самые эмоционально теплые из трех балтийских народов, утверждает один из гостей. Литовцы «набрались» этой теплоты от соседства, а эстонцы — севернее, сдержаннее. Но дело не только в географии. Дело в исторической памяти, в культурной близости, в том, что Армения и Латвия — страны, пережившие имперское перераспределение труда, разрушение индустриальных цепочек и болезненные волны эмиграции.

«Мы хотели вступить в ЕС и желали, чтобы все позитивное из нашего представления о ней вошло в Латвию», — говорит один из латвийских политиков. Это был этап надежды, синхронизации законов, подготовки к европейскому будущему. Но после вступления пришло понимание: человечество не стало добрее, конкуренция осталась, и каждый политик защищает своего фермера, свою индустрию. Иллюзия, что в Европе царит равенство и взаимопомощь, быстро рассеивается. «Ни один союз ничего не даст, если вы сами не будете стараться», — резюмирует он. Присутствие в ЕС — это не гарантия, а инструмент. Умеешь пользоваться — хорошо. Не умеешь — будут пользоваться тобой.

После вступления в ЕС Латвия пережила мощную волну эмиграции. По некоторым оценкам, страну покинули до 40% населения. Это было не только экономическое движение, но и демографическая трансформация. Особенно болезненным был исход этнических русских и евреев. «Это очень плохо», — признает собеседник. Он вспоминает, как перед Второй мировой войной Германия призвала своих соотечественников домой, и как это ударило по латвийской элите — преподавателям, бизнесу, культуре. Освобождались квартиры, должности, но страна теряла себя. Сегодня эмиграция — не травма, а поиск лучшей жизни. Но все равно — потеря. «Я гордый латыш, но хочу, чтобы мой сосед — русский или еврей, тоже гордился собой, своей культурой, не чувствовал себя чужим». Когда кто-то чувствует себя чужим в своей стране — это плохо для всех. И особенно — для тех, кто виноват, что он так себя чувствует.

В Латвии до сих пор существует институт неграждан. Люди, родившиеся в стране, но не имеющие права на гражданство без прохождения специальных процедур. «Я сам прошел этап негражданина», — рассказывает один из участников. Если бы его родственники жили в Латвии до 1940 года, он получил бы паспорт автоматически. Но пришлось проходить экзамены, доказывать принадлежность. Это унизительно, считает другой собеседник: «В одном государстве есть люди и есть не совсем люди». Армения сталкивается с похожей ситуацией. После событий в Карабахе появились граждане и «неграждане» — люди с паспортами, но без полноценного статуса. «Мы признаем их беженцами», — говорят официальные лица. Но это признание не решает проблему. «Поборитесь за них», — советует латвийский гость.

Латвийский опыт — это не только история успеха интеграции в Европу, но и история боли, утрат, борьбы за идентичность. Это урок для Армении: вступление в союз — не конец пути, а начало новой ответственности. И если мы хотим сохранить себя — свою культуру, свою теплоту, свою многослойную идентичность — нам придется бороться. Не только за место в Европе, но и за право быть собой внутри нее.

Председатель парламентской группы дружбы Латвия-Армения Сергей Потапкин, в свою очередь, рассказал о последствиях своей поездки в Арцах после 4-дневной войны 2016 года. «Сразу после начала 4-дневной войны и получения первых новостных сводок в течение часа мы связались с послом Армении, мне было важно узнать, что происходит, и мне поступило предложение из Национального собрания приехать туда. Тогда еще никто не знал, сколько это будет продолжаться, что это будет. Это не была официальная командировка, а был мой визит как депутата сейма Латвии. На тот момент, когда я приехал в Ереван, активные боевые действия уже закончились, и мы поехали в Карабах, на месте разговаривали с людьми в Степанакерте. На обратном пути, когда я в транзитном аэропорту включил телефон, увидел большое количество пропущенных вызовов из латвийских СМИ, которые хотели узнать детали, так как Азербайджан распространил информацию, что депутат сейма Латвии включен в «черный список» и объявлен персоной нон-грата», — отметил он.