Наличие прошлого само по себе не гарантирует нам будущего

«Тот, кто не осмеливается больше полагаться на самого себя, но невольно для определения своего чувства обращается к истории за советом: «как мне в этом случае ощущать?», тот из трусости постепенно превращается в актера и играет какую-нибудь роль…»

                                                   Фридрих Вильгельм Ницше.

Скажем прямо: история Армении, которой мы так охвачены, сыграла с нами злую шутку. Мы и сами не заметили, как переместились в прошлое, выпав из текущего настоящего. Подобно герою сказки из «Тысячи и одной ночи», войдя по паролю в пещеру с сокровищами, мы не смогли оттуда выйти, забыв заветное слово «Сезам».

Тут вспоминается один эпизод из моей жизни. Поведаю о нём нашему читателю.

Уже в постсоветский период, когда армянский спорт стал самостоятельным членом международных организаций, славный стадион «Раздан» принимал сборную Испании по футболу. Хорошо помню тот день. Весна была в апофеозе своего цветения, и ущелье, над которым высится наш стадион, благоухало.  Невидимый парфюмер надушил наш город сиренью. Стояли волшебные, предмайские дни 1995 года, мы были молоды, и лучшее было  впереди.

На футбольном поле, однако, дела развивались не столь радушно, как  нам бы хотелось. Игра у сборной Армении не ладилась. Сидящий позади нас  болельщик с большим стажем без конца повторял: «Где Андреасян, Андреасяна не хватает!». А после того, как испанец Гойкоэчеа забил нам второй гол, его сетования превратились в причитания: «где Андреасян, где Андреасян». Он имел в виду  нападающего «Арарата» Аркадия Андреасяна, который закончил играть в 1978 году.

Наконец, другой пожилой болельщик, уже из нашего ряда, не выдержал, повернулся к нему и сказал : «И что твой Андреасян? Что бы он сейчас смог сделать?! Ничего бы он не сделал!» Мы все хорошо посмеялись тогда. «Раздан» был местом фестиваля городского фольклора. Там никогда не было скучно. Победа «Арарата» рождала эйфорию, поражение – юмор, как правило, черный.

Я очень люблю «Арарат» поры Аркадия Андреасяна, Эдуарда Маркарова и их коллег из блестящего «Арарата» 1973-1976 гг. Это были прекрасные футболисты, и тут дело не в этом. Смысл словесной перепалки двух  болельщиков, которые, конечно, видели, как здесь, на этом стадионе, наш «Арарат» закрыл «Баварию» во главе с Францем Беккенбауэром на её половине в 1975 году, был в следующем: один огладывался в прошлое, а другой призывал вернуться в настоящее. Я бы сказал так: хорошо бы было в тот день одолеть испанцев, а уже потом, отмечая нашу победу, вспомнить героев нашего спорта прежних лет. Увы или к счастью, но от тезиса «прошлые заслуги надо подтверждать результативными делами настоящего» никуда не деться.

Мы влюблены в нашу историю. Клио – муза истории — благоволила   нам, чего не скажешь об Урании: звезды никогда не складывались в нужные для нас сочетания. Или почти никогда.

Наш роман с Клио получился довольно длинным. Не сказать, что это были простые отношения, зато интересные. Скучать, как говорится, не приходилось. Сегодня, оглядываясь назад, мы бы хотели вернуть ушедшее, восстановить его. Память наша, заметим, при этом избирательна и болезненные  периоды не пропускает в сознание;  вспомним заодно, что Клио – дочь Мнемозины, богини памяти. Такого рода цензура лишает нас материала для анализа. Когда же деваться некуда и надо volens nolens признавать какие-то ошибки, мы виним в этом других. Повторю: у нашего романа с историей были и неприглядные моменты. И как раз сейчас мы переживаем очередной исторический кризис. Это  весьма болезненное время для нас. Оно требует от всех нас не просто мобилизации интеллектуальных и духовных резервов – ситуация запрашивает сверхусилия. За всеми этими бесконечными  призывами властей делать некие шаги, чтобы «заграница нам помогла» я вижу слабость. Нашу всеобщую слабость, которую артикулируют власти, пользуясь своей привилегией быть официальным голосом нашего народа. Никакая «заграница» нам не поможет. Ни с какой стороны света: ни с Запада, ни с Востока, ни с Севера, ни с Юга. Не нужно быть ни Декартом, ни Ницше, ни каким-то ещё большим умом, чтобы понять следующее: из кризиса выходят САМОСТОЯТЕЛЬНО. На то он и кризис. Иначе никаких кризисов бы не существовало. Речь идёт о нашей жажде преодоления, о нашей воле, без которой ничего невозможно – о том, с чем мы рождались на свет божий веками. Мы говорим о жизненном порыве и связанном с ним возрождении. Сейчас, в этом окровавленном настоящем, нам предстоит ответить себе на вопрос: возрождаемся мы или вырождаемся. Но для начала, как положено, давайте сформулируем наше положение, придадим реальности вербальную форму, говоря иначе.

Жизненно важно возродить наши смыслы, не позволив никому отнять наше место в истории, наши отношения с музой Клио, на которую периодами надо смотреть, как Персей на Горгону: видя её, как зеркальное отражение. Наличие прошлого само по себе не гарантирует нам будущего. Наступило время тяжелой работы. Время объятий истекло.