Иран вынужден учитывать сценарий жестких шагов со стороны США — Адлан Маргоев

Иранист, научный сотрудник МГИМО, эксперт консалтингового агентства МГИМО «Евразийские стратегии» Адлан Маргоев рассказал в беседе с Alpha News, чего стоит ожидать от переговорного процесса между Ираном и США, а также как это может отразиться на регионе Южного Кавказа.

«Разумеется, когда мало первичной информации от участников переговорного процесса, сразу возникает большое поле для домыслов и трактовок о том, почему откладываются переговоры, почему происходят взрывы, кто за этим может стоять и так далее. Но я бы попробовал воздержаться от таких спекуляций и сказал бы, что администрация Трампа замахнулась на очень высокую планку, и теперь внутри администрации Трампа есть условно две школы мысли. Первая стоит на том, чтобы заключить быстрое реалистичное соглашение, в основном фокусирующееся на ядерной программе Ирана и во многом повторяющее ядерную сделку, из которой они сами же вышли. А вторая — более жесткая команда, которая требует максимальных уступок от Ирана, на что Исламская республика пойти не может. Поэтому будем наблюдать за тем, как будет развиваться внутренняя американская динамика в лагере тех, кто готов к переговорам и даже к взаимным уступкам», — сказал Маргоев.

По мнению эксперта, Иран должен учитывать сценарий жестких шагов со стороны США. «В Иране вынуждены учитывать этот сценарий, даже если он выглядит на грани с блефом. Почему? Потому что, с одной стороны, мы видим и слышим по публичным заявлениям Трампа, что война с Ираном — это не его приоритет, и он действительно не хотел бы по этому сценарию идти. А, с другой стороны, Трамп редко отказывается от применения силы в момент, когда считает, что это лучшее решение или, например, может авторизовать применение силы своими союзниками», — подчеркнул он.

«Пока мы замечаем, что США ограничивают боевые действия Израиля только в отношении Ирана. Но если снять это ограничение, то с израильской стороны мы видим полную готовность. У Израиля достаточно высокая готовность применить силу относительно Ирана, и здесь возникает более спекулятивный вопрос о том, как будет разворачиваться сценарий применения силы, и сумеют ли стороны остановиться после первого раунда или же пойдут в сторону масштабного конфликта. Специалисты по ядерному сдерживанию и, в целом, по конфликтам, которые не доходят до ядерной эскалации, предпочитают вовсе не смотреть в эту сторону и говорить, что не знают порог, где стороны смогут остановиться. И лучше бы предотвратить самые первые этапы эскалации для того, чтобы не размышлять о том, каким числом жертв обойдется очередной раунд, и где это все закончится. Поэтому, даже если технически обмен ударами возможен, и после этого ничего не произойдет, и риск большой войны на Ближнем Востоке будет нивелирован, нам все-таки стоит предупреждать публику о том, что любой раунд насилия между Ираном и Израилем потенциально опасен для всего региона и желательно его избежать», — сказал Маргоев.

Что касается того, как развитие переговоров между США и Ираном отразится на регионе Южного Кавказа, то по словам ираниста, это может привести к нестабильности региона. «С политической точки зрения это может привести к некоей нестабильности в Закавказье, в Центральной Азии и в некоторых мусульманских регионах России, не уточняя, что это означает, как эти сценарии будут развиваться. Потому что слишком многофакторный анализ требует большой коллективной дискуссии по поводу того, к чему это может привести. При первой администрации Трампа так или иначе удалось избежать войны, но без сделки можно было просуществовать. Вторая администрация Трампа не дает пространства для того, чтобы просто сидеть и ждать», — подчеркнул Маргоев.

По его словам, в целом, в Закавказье будут только рады, если с их повестки потенциальных угроз вопрос вокруг иранской ядерной программы будет снят. «Всем будет спокойнее от того, что этот вопрос решится. Мы видим, что, несмотря на недавнюю напряжённость между Баку и Тегераном, последний визит президента ИРИ в Баку также открывает ряд возможностей для сотрудничества», — заключил он.